Чем женские стихи отличаются от мужских, почему мы знаем ничтожно мало поэтесс выпуска до ХХ века и нормально ли смаковать интимные подробности в формате ф-письма, объясняет поэтесса и режиссерка Гелия Мигулина. Осторожно! В статье фотографии чертовски красивых женщин, и тексты, которые могут смутить ханжей.
Ругательное «ла» в конце глаголов
Эту фразу я написала в своем дневнике на li.ru в 16 лет. Тогда я переживала неприятие того, что Творец — это обязательно мужчина, что вся культура сосредоточена на отторжении женского опыта, и даже великий Лев Толстой делает из своей талантливой и свободной вначале Наташи Ростовой детородную машину, и называет это единственно верным путём женского творчества. Тогда я знала мизерное количество удачных примеров женщин в искусстве, особенно отечественном. Думала, что с женщинами изначально что-то не так, раз они сразу рождаются с бедным воображением и низкой работоспособностью. А я хотела творить!
Я безраздельно проживала свою жизнь через текст с девяти лет, как только начала писать свою первую книгу. Естественно, она была в жанре фэнтези — что ещё может писать девятилетний человек без жизненного опыта? Параллельно пробовала переосмыслять свои переживания в рифму и даже белым стихом. Мне было исторически тесно в рамках «вечной женственности», и я никак не могла принять тот факт, что всё моё существование сводится к замужеству и деторождению. Столкнувшись с этим диссонансом, я писала и от мужского лица и называла это «обоеполостью» – нет только мужского и только женского, нет чего-то обобщённого тоже, есть и мужское, и женское, можно одновременно переживать какое-то чувственное событие объектно-субъектно.
Творчество для женщин всегда идёт через отказ от какой-то значительной части своей сущности, навязанной или органической — это другой вопрос. Очень полно двойственность и отказ выразила современная поэтесса Диана Никифорова в стихотворении «Перед зеркалом»:
во мне рождаются строчки –
и умирает женщина.
во мне рождается женщина –
и умирают строчки.
(с) Диана Никифорова
Поэтессы из привилегированного сословия
Чтобы найти корни этой двойственности, вспомним, кто исторически мог творить. Писать и быть услышанными до XXI века могли женщины только из ничтожно малого привилегированного слоя.
У каждой женщины, если она собирается писать, должны быть средства и своя комната.
(с) Вирджиния Вулф
Чтобы женщина писала стихи, должны были сойтись противоречащие друг другу условия:
- быть широко и глубоко образованной без права на образование
- путешествовать или хотя бы свободно передвигаться, а не быть прикованной к домашнему очагу и к детям
- быть материально независимой для профессионального роста с цельнометаллическим, а не стеклянным потолком над головой.
Однако даже с возможностью работать женщины ещё очень долго не могли себя обеспечивать, ведь женский труд был неквалифицированным и низкооплачиваемым. Только в ХХ веке у женщин появилась возможность обучаться не только дома.
Яркий пример пренебрежения к женщинам, которые тянутся к знаниям, описывает Вирджиния Вулф в эссе «Своя комната». Она вспоминает, как гуляя вблизи университета, попыталась зайти в библиотеку, но её не пустили без сопровождения мужчины или рекомендательного письма: «Для знаменитой библиотеки пустой звук, что какая-то женщина послала ее к черту». И это уже ХХ век. Понимаете, как немного прошло времени с тех пор, как нам столько всего можно, но ещё не всё?
Заморские гимны богам и несчастная любовь
С условиями разобрались, теперь перейдем к сути. Штампы о «женской поэзии» тянутся из прошлого — из первых произведений немногочисленных поэтесс. Запрыгивайте в мою машину времени, давайте быстренько посмотрим на редких творческих женщин, которых помнит история, вспомним, о чем они писали и почему известны миру до сих пор.
Первая из известных миру поэтесс – Энхедуанна из Аккадской империи. Это не имя, данное ей при рождении имя, а наречение жрицы богини Луны – Инанны. Буквально оно означает «жрица обилия небес». Энхедуанна была единственной дочерью императора, и он позаботился об её образовании. Вооружившись этими знаниями, поэтесса слагала гимны богам — и это были первые подписанные, не анонимные поэтические произведения в истории человечества. Причём написаны они в XXIII, возможно даже в XXIV веке до н. э.!
А вот самая популярная из древних поэтесс — гречанка Сапфо с острова Лесбос. Главные лейтмотивы её творчества — весна, страстная любовь к мужчинам и женщинам и дар поэзии. На эти темы в Древней Греции писали и другие поэтессы, но только Сапфо вошла в канон девяти лириков — их филологи эллинистической Александрии выбрали достойными критического изучения. То есть буквально «отправили в будущее». В результате, тексты Сапфо дошли до нас в более или менее в цельном виде, хотя и не в полном объёме.
Если бы под землей я очутилась
мне и там, поскольку обладаю благородным почетным даром служителей Муз,
как кажется, удивлялись бы души умерших –
так, как ныне, когда я, живя на земле, запеваю.
(с) Сапфо
Давим гашетку нашей машины времени в пол и оказываемся в Средневековье в 938 году. На свет появилась поэтесса, христианская монахиня и в будущем святая Хросви́та Гандерсгеймская – покровительница литературного труда. Нам она особенно интересна тем, что считается первым европейским драматургом со времён античности. Причём не первой женщиной-драматургом, а драматургом в принципе. Хотя по содержанию передовыми произведения немки назвать сложно. Она писала на латыни назидательные комедии, обильно начиняя их христианскими образами и символикой — делилась всем, во что трепетно верила.
Фух, теперь из кельи германского Средневековья отправимся прямиком в расцвет итальянской эпохи Возрождения. Машина показывает 1554 год. Родилась красавица и умница Гаспара Стампа. Брат Гаспары писал стихи, и их дом превратился в литературный салон. Там Гаспара получала посвящения от итальянских поэтов и читала свои пробы пера. Эти тексты опубликовала сестра Гаспары, и то после смерти под незатейливым названием «Стихотворения». Они были преимущественно о куртуазной любви. За это, и естественно, по причине того, что в Гаспара была хороша собой, завистники называли ее куртизанкой.
Когда бы в сердце вы проникли мне,
Синьор, печалясь о моем уделе,
Вы внутренним бы взором разглядели
Тоску черней, чем видится извне.(с) Гаспара Стампа
Солидарность российской императрицы, переводы Пушкина и по-прежнему несчастная любовь
С заморскими поэтессами немного познакомились. А кто же первой у нас? Литературоведы спорят на этот счет, однако главная версия — Анна Бунина. О ней пишет и Анна Ахматова:
В семье никто, сколько глаз видит кругом, стихи не писал, только первая русская поэтесса Анна Бунина была теткой моего деда Эразма Ивановича Стогова.
(с) Анна Ахматова
Посмотрим на панель нашей машины времени — за бортом 1774 год. Прошёл как минимум 41 век с первых гимнов Энхедуанны, а у нас только появилась на свет первая известная поэтесса Анна Бунина. В 13 лет она начала писать первые русские стихи. В 28 лет перебралась из Рязанской Губернии в Санкт-Петербург. В 32 опубликовала первые стихи, а в 35 вышел ее первый сборник «Неопытная муза». За него императрица Елизавета Алексеевна пожаловала поэтессе ежегодную пенсию в 400 рублей. Это ли не женская солидарность?
Не пристегивайте ремни, прокатимся очень близко — в 1807 год. В рядах российских поэтесс пополнение — Каролина Павлова. Она переводила стихотворения современников на французский и немецкий языки. В том числе, Александра Пушкина. Эти переводы высоко оценили Оноре де Бальзак и Иоганн Вольфган фон Гёте. Позже начала сама писать по-русски и стала хозяйкой салона. Это необычный пример того, что женщина смогла профессионально зарабатывать литературой. После смерти о Каролине забыли, но ее творчески воскресил Валерий Брюсов, выпустив сборник ее стихотворений.
В это же время была популярна и Евдокия Растопчина 1811 года рождения. Своей славе она во многом обязана окружению. Евдокия общалась с признанными русскими литераторами. В её пышном литературном салоне завсегдатаями бывали Василий Жуковский, Николай Гоголь, Петр Вяземский, Иван Мятлев. Многие посвящали ей стихотворения, включая Фёдора Тютчева и Николая Огорева. С кем-то, несмотря на замужество, заводила романы. Сама Евдокия писала стихотворения о неразделенной любви и опубликовала их в сборнике «Очерки большого света», который не вызвал желанного ажиотажа. Её прозаические повести и комедии тоже не пользовались особым успехом. Они только укрепили за женской поэзией стереотип чего-то поверхностного и экзальтированного, на единственную тему — несчастной любви.
Суфражистки против патриархальной глыбы
Держись крепче, мы уже в ХХ веке. В литературе и мире вообще все меняется. Смотри, на западе уже бушуют суфражистки — женщины пытаются сдвинуть патриархальную глыбу и добиться права голоса, хотя бы на выборах. Они расстаются с иллюзией восприятия себя в качестве объекта, но это происходит совсем не просто и не быстро.
Чтобы позволить себе творить, нужна смелость. А где её взять, если тебя планомерно низвергают до вещи, если тебе указывают на твоё место и если ты веками была отлучена от культуры, а теперь с разбегу пытаешься впрыгнуть в разогнавшийся поезд? Неудивительно, что появляются авторки, которые не верят в свой талант, не повышают себе планку — такие вот певицы жертвенной любви, весны и полной растворённости в мужчине. Они не относятся серьёзно ни к себе, ни к тому, что пишут. Они естественным образом вызывают насмешку у более матёрых мастериц слова, так что те отказываются становиться с ними в один ряд, писать «женскую поэзию» и именоваться «поэтессами». Почуяв свободу, снова встать в цепь с рабынями? Ни за что!
За последнее время от наших поэтесс ждёшь и находишь как-то больше, чем от поэтов. Наступил какой-то «суфражизм« в русской поэзии.
(c) Критик Пётр Перцов о ранней Цветаевой
Посредственность – вполне адекватная «реакция» на резко изменившиеся условия. В этом я отдаю себе отчет, хотя сама корчилась от стишков с глагольными рифмами «о нём, единственном». Одним махом мы получили и право голоса, и образование, и возможность работать и проявлять себя в труде, но никто не научил нас быть свободными и независимыми индивидуумами, отсюда и все казусы эмансипации против феминизации.
Нельзя вот так легко и просто войти в поэзию и не наломать дров. От многого «женского» поэтессам приходится отказываться —приносить в жертву своему таланту. Если для мужчины — это его силы и время, то для женщины — это вся её спокойная безропотная жизнь, очаг и материнство. Дочь Марины Цветаевой, Ариадна в своих воспоминаниях никогда не называет поэтессу мамой, только по имени. В дневниках Цветаевой мы тоже не находим большой сосредоточенности на материнстве, только на деле, только на искусстве и сопутствующих им нищете — чего стоит цикл, посвящённый Столу!
Редкие исключения подтверждают правило
Появление первых литераторок в начале ХХ века разогнало моховик. В том же Серебряном веке жили и творили не одни Ахматова и Цветаева, с ними бок о бок трудились ещё несколько десятков авторок: Зинаида Гиппиус, Мария Шкапская, Нина Хабиас, Елена Гуро, Ирина Одоевцева, Надежда Львова, Анна Радлова. Они протоптали своими тяжёлыми судьбами тропы последующим поколениям пишущих женщин. А протаптывать было кому.
В Советском союзе официальное искусство было пропитано казённостью и экзальтированностью нежизнеспособных коммунистических идеалов. Самое любопытное происходило с поэзией в авангарде. Женская поэзия нарастила черты постструктурализма, метареализма, постфутуризма и феминистических теорий. Женщины перестали осваивать язык, они начали его преобразовывать. Нина Искренко, Наталья Горбаневская, Елена Шварц, Ры Никонова, Анна Альчук искали новые языковые формы и свой собственный, отличный от мужского язык.
Вокруг глагола
Вокруг глагола
На птичках мысли
На птичках мысли
Два раза сразу
Два раза фразу(с)Ры Никонова
Ф-письмо нагляднее плоти и крови
Ну вот мы почти и дома, конец XX века. Посмотри вокруг. Закономерной реакцией на освобождение стал поиск своего собственного языка. Не так буквально, как китайская женская письменность нюши, но радикальное переосмысление мужской культуры: где моё место в ней и есть ли оно вообще, если такого рода культура отрицает меня как субъекта?
В 1975 году появляется новый термин — ф-письмо. Его создала Элен Сиксу, французская постструктуралитска, писательница и литературная критикесса, теоретикесса феминистского литературоведения. В каноническом тексте «Смех медузы» она призывает женщин писать и писать о женщинах: «Пиши! И с помощью текста ты лучше познаешь себя, чем твоя плоть и кровь».
Я буду говорить о женской литературе, о том, что она должна делать. Женщина должна писать о себе: должна писать о женщинах и привести женщин к литературе, от которой они яростно отучались, как и от своего тела – по тем же причинам, по тому же закону, и с той же фатальной целью. (c) Элен Сиксу
В результате, поэтессы стали писать и настаивать на своей видимости, отсюда же тотальное использование феминитовов. Они рассказывает об уникальном, порой даже шокирующем женском опыте. За основу произведений часто берут сексуальный опыт, как область, которую общество в лице мужчин пытались контролировать больше всего: наши репродуктивные права, контрацепцию, требование продолжение рода, накладывание постыдных ярлыков в духе «старая дева» или признание бессмысленности всего нашего существования и всех свершений из-за неимения детей.
Кто бы что ни говорил, но неужели наш могучий язык обеднеет, если все будут называться теми, кем они являются и чувствуют себя? На нашей почве постулаты ф-письма проросли сравнительно недавно, и главные носительницы этого культурного кода ещё молодые женщины: Оксана Васякина, Оксана Кита, Галина Рымбу.
Критика не справляется
Он говорит ей: снимай шорты
Закон о запрете абортов давно утвержден. Лето в самом разгаре.
Промзона пахнет гудроном и пылью. Ночные кузнечики стрекочут в короткой траве.Мы построим вам новую реальность, откроем другие возможности,
Возвышенную современность, напишем иные стихи, реальные законы, зашьем наглухоКто говорить в силах?
(с) Галина Рымбу
Ласкательное «ла»в конце глаголов
Словосочетание «женская поэзия» звучит уничижительно и подразумевает посредственное качество текста. Вернее сказать, звучало. Сейчас женщинам необязательно прикрываться словом «поэт», чтобы их воспринимали серьёзно, им достаточно писать, писать о себе, своём опыте, своей боли. Только какой-нибудь отсталый шовинист будет использовать сомнительную критику типа «женщине не стать настоящим поэтом». Не на излёте 2к20 года уж точно. Благо, мы живём во времени, когда твой потенциал не ограничивается полом, а под «женской поэзией» подразумевается исключительный опыт, а не неспособность к трансценденции.
Если бы я писала дневник на li.ru сейчас, спустя 11 лет, я бы начинала предложение по-другому: ласкательное «ла» в конце глаголов. Чтобы творить и делать, мне понадобилось принять свой пол.
Почитать Гелию Мигулину: poeziya.ru/u/9086 и stihi.ru/avtor/gelioflora
Фолловить Гелию Мигулину в инсте: instagram.com/helioflora